Я не бог, не царь, не герой, не фрик, я простой человек толпы,
так я жил себе, но в какой-то миг у меня завелись клопы.
Они пили кровь и кусали плоть, и намерены были впредь;
я не мог их химией побороть и уже не хотел терпеть.
Но поведал мне сосед- старикан, скромной выпивки посреди,
что с клопом расправится таракан — таракана, мол, заведи!
Поблуждав умом по материкам, я спасение отыскал:
есть гигантский бешеный таракан, чья отчизна — Мадагаскар.
В магазин ближайший, внутри Кольца, я пошел нельзя веселей —
и купил там самочку и самца, заплатив 50 рублей.
Результат, естественно, был таков, в назиданье для остальных:
тараканы слопали всех клопов, но размножились вместо них.

Начался немыслимый балаган, чтоб им сдохнуть, боевикам:
залезаю в ванную — таракан! В холодильнике — таракан!
Чтобы тварей выморить без следов и себе воротить бразды
— я купил на «Птичке» пару дроздов. У меня завелись дрозды.
Чуть крадется где таракан, как тать, — тут же ловят его, ловки!
Но зато они принялись летать, ударяясь о потолки,
а потом и гадить на мой паркет, и обои мои клевать,
и меня клевать, если корма нет (я его забывал давать).
Моя жизнь уже превратилась в ад, и пометом мой дом пропах;
иногда я думал, что виноват, и жалел о своих клопах.

Был заполнен муками мой досуг, стал бояться я темноты…
Заведи котов, предложил мне друг, и дроздам настанут кранты.
Но коты привыкли обивку драть и орать до ранней звезды,
а мочились столько, едрена мать, что уж лучше были дрозды.
Я сбежать на улицу был готов, я совал их в мусорный бак,
а они назад! И на тех котов я решил натравить собак.
Я завел собак, настоящих псов, элегантных, как Жан Кокто.
Мне не нужен стал никакой засов (да ко мне и не шел никто).
Тут коты удрали, явивши прыть и визжа во все голоса, —
но теперь я шагу не мог ступить, чтоб не слышать рычанья пса.
Словно тут их вотчина искони, разлеглись они на полу.
Я смекнул: хозяева тут — они, и решил, что сейчас помру.
Но сосед наведался в мой бардак и сказал мне: «Наивный ты.
Мы найдем управу и на собак». Позвонил — и пришли менты.

С этих пор менты у меня живут, разговорчивы и тупы,
и своей собакой меня зовут, и сосут меня, как клопы,
тараканами лезут в мою еду, потому что больно круты,
и орут всю ночь, подобно дрозду, и бесчинствуют, как коты,
и при этом бьют меня по плечу, скаля зубы свои, как псы, —
и уже повеситься я хочу от такой дурной полосы,
и кормлю мундирную эту рать, эту дюжину жадных ртов,
и боюсь подумать, кого позвать, чтобы вытеснили ментов.

…Эту байку, сложенную давно, в дни разнузданного ворья, —
попивая пиво или вино, иногда вспоминаю я.
Побежал бескрайний поток муры по асфальту родных дворов:
коммунистов вытеснили воры, олигархи смели воров,
олигархов слопала вэчека, что была уже начеку, —
но найдется кто-то наверняка, кто заглотит и вэчеку.
Оттого и водится так у нас, что злодеи растут, как флюс,
умножая минусы в десять раз и съедая последний плюс.

Эту байку вспомнил я и теперь, наблюдая уже без слез,
как дурных людей задирает зверь, а котов пожирает пес,
как во тьму сползает моя земля по сюжету этих стишков —
и на то, как мальчики из Кремля подъедают тебя, Лужков.